Храм Святителя Николая деревни Торошино

ТОРОШИНСКОЕ ПОДВОРЬЕ

Церковь святителя Николая

С 2000 года по благословению архиепископа Псковскогого и Великолукского Евсевия начато  восстановление храма Святителя Николая дер Торошино .

15 мая 2001 года в деревне Торошино Владыкой Евсевием был отслужен первый молебен в храме Святителя Николая. Благодаря поддержке Крыпецкого монастыря временную церковь удалось устроить в бывшем здании управления Торошинского совхоза. Начиная с 22 мая 2001 года на берегу реки Псковы стали регулярно по воскресным и праздничным дням проводиться богослужения, а также совершаться требы.

История храма Святителя Николая дер. Торошино следующая.

 На запрос братии Крыпецкого монастыря в государственный архив Псковской области 27 июня 2006 пришел ответ, в котором в частности сказано, что «В клировой ведомости Крыпецкого Иоанно-Богословского общежительного мужского монастыря Псковской епархии за 1920 год указано часовен при монастыре - 4. Одна из них деревянная, бревенчатая, восьми фронтонная, увенчанная главою и крестом, находится на ст. Торошино Северо-Западной ж. дороги, во имя Святителя Николая Мирликийского Чудотворца, отстоящей от монастыря в 10-ти верстах, построена в 1913 году при игумене Иоанникие, на земле, пожертвованной дворянкой Анной Робертовной Стольгане в количестве 211 5/10 кв. сажен. Постройка разрешена и одобрена Псковским губернским правлением от 11 мая 1913 года № 132. У часовни на столбиках повешено три небольших колокола, на основании указа Псковской духовной консистории от 22-го марта 1913 года за № 3890. При церкви на столбиках повешено три небольших колокола. Первый колокол весит 5 пудов 14 фунтов. Стоимость его 114 р. Пожертвован крестьянином Жуковской волости дер. Подвязье Андреем Васильевым Гущей, второй и третий колокола весом по 5-ти фунтов».

Далее читаем: «В клировой ведомости Крыпецкого Иоанно-Богословского общежительного мужского монастыря Псковской епархии за 1921 год указано, что церкви при ст. Торошино впоследствии Торошинским волисполконом в 1918 году 15/28 апреля земли было добавлено под церковь и кладбище: с южной стороны 3 сажени шириной и 30 сажен длинной, с западной стороны 10 саженей длинной, а для кладбища та горка, которая была насмотрена. Постройка разрешена и одобрена Псковским губернским правлением от 11-го мая 1913 года N0 132. После постройки эта церковь была первоначально освящена в часовню, и совершалось там по праздничным дням только Всенощное бдение и молебны.

Когда в 1918 году Псков был занят немецкими войскам на станции Торошино проживала масса беженцев и железнодорожников. Ими было подано ходатайство пред Его Высокопреосвященством Высокопреосвященнейшим Вениамином Митрополитом Петроградским и Гдовским о разрешении служения в сей часовне литургии, на что последовал указ от 26 марта 1918 года за № 1727, и с того времени началась совершаться Божественная литургия на переносном Антиминсе во все праздничные дни года, ввиду чего и живет постоянно из монастыря иеромонах.

В 1919 году на доброхотное пожертвование благоукрасителей Святых храмов поставлен иконостас.

В 1921 году часовня сия Его Преосвященством Преосвяшеннейшим Геннадием епископом Псковским и Порховским, освящена в церковь. Престол в сей церкви деревянный, на нем Антиминс, освященный в 1921 году, за подписью Преосвященного Геннадия, епископа Псковского и Порховского."

В дополнение считаем полезным привести в сокращении статью Ю.П. Спегальского.

Церковь Ильи Пророка в бывшем Погосте Торошино.

(Вариант Псковского храма XVI века.)

Преобладающая часть памятников древнепсковского церковной архитектуры принадлежит XVI веку. Казалось бы, сравнительное обилие памятников XVI века даст возможность изучить с достаточной полнотой характерные для этого века типы и варианты псковских каменных церковных зданий. Но в действительности дело обстоит далеко не так. Многие десятки этих зданий не дошли до нас. В число погибших произведений псковских каменщиков этого времени входят все часовни, почти все кладбищенские усыпальницы и храмики мелких небогатых монастырей и даже нимало крупных монастырских и приходских храмов.

Можно не сомневаться, что среди них были постройки, отличавшиеся такими особенностями, которые нам теперь не известны. Прежде всего, это следует предполагать по отношению к небольшим зданиям: часовням, усыпальницам, бесстолпным церковкам. Они составляли многочисленную группу культовых сооружений. Но, по-видимому, и при строительстве крупных храмов порой применялись не совсем обычный конструкции и архитектурные приемы. Свидетельствовать об этом может церковь погоста Торошино.

Этот памятник уничтожен во время Великой Отечественной войны. От него остались только фундаменты. До его разрушения храм не привлек к себе внимания исследователей архитектуры в той мере, какой заслуживал, и остался незафиксированным не обмерами, ни фотографиями. В литературе не существует описания этого здания, хотя бы краткого. Единственное упоминание о Торошинской церкви как о памятнике архитектуры, принадлежит Н.И. Брунову, отметившему необычность наружной обработки ее боковых фасадов, но совершенно умолчавшему о наиболее существенном в этом здании — его уникальной конструкции. Автор этих строк осматривал Торошинскую церковь в середине 20-х годов (XX века. – Прим. сост.), зарисовал тогда ее план и сделал набросок перспективного вида сводов изнутри здания. Хотя этот материал весьма неполон и несовершенен, опубликовать его необходимо. В будущем исследователи архитектуры смогут его дополнить и уточнить, раскопав и обмерив фундаменты памятника.

Главной особенностью Торошинского храма были срощенные с боковыми (северной и южной) стенами четверика западные подкупольные столпы. Восточные столпы отделялись от стен проемами входов в диаконник и жертвенник, западные же были придвинуты вплотную к стенам и сложены снизу доверху вперевязку с последними, так что представляли собой не самостоятельные опоры, а как бы сильно развитые пилястры. Стремясь сохранить единство внутреннего пространства храма, зодчие насколько возможно уменьшили вынос этих пилястр. Этого они достигли отчасти за счет устройства консолей, отчасти за счет сокращения ширины боковых нефом. Последние были ужаты настолько, что диаконник и жертвенник пришлось врезать в наружные стелы, придав в этом месте стенам четверика вдвое меньшую толщину.

Для того чтобы возместить площадь, потерянную из-за тесноты боковых нефов, зодчие увеличили вместимость западной части храма, растянув ее по направлению продольной оси здания. Вследствие этого на боковых фасадах (северном и южном) западные членения получались очень широкими. Это заставило каменщиков разделить каждое из западных членений надвое. Из-за тесноты боковых нефов крайние доли обработки восточного и западного фасадов получились необычно сжатыми. Может быть, и это тоже побуждало зодчих заменить широкие западные доли боковых фасадов узкими, с тем, чтобы привести в соответствие размеры всех соседствовавших между собою угловых членений здания.

За исключением этих особых черт, вызванных примененной здесь конструкцией подкупольных опор, все в этом памятнике обычно для псковской церкви XVI века со ступенчатыми сводами на столпах и с восьмискатной крышей.

Чтобы не оставить это утверждение без доказательств, нам придется несколько уклониться в сторону. Исследователи архитектуры Пскова до сих пор во всех своих работах ограничивались лишь очень обобщенными характеристиками псковского зодчества XV — XVI веков.

Изучение памятников псковской церковной архитектуры XV века — храмов, сохранивших наземные части, и оснований храмов, раскрытых и последние годы раскопками, показывает, что с начала XV века и до последнего его десятилетия псковская архитектура знала два типа церквей с главой на столпах.

Первый тип: храм с тремя закругленными абсидами, покрытый по трем полукруглым закомарам с каждого фасада, со ступенчатыми сводами, возможно с постаментом под барабаном (церковь Василия на Горке, 1413 год). Второй тип: храм с полукруглой средней и прямоугольными боковыми абсидами, покрытый на шестнадцать скатов крышей, уложенной прямо на своды, и с восьмигранным постаментом под барабаном, образованным выступающими выше основных сводов повышенными подпружными арками (церковь в селе Мелстове, 1462 год; церковь Козьмы и Дамиана с Примостья, 1462— 1463 годы; две церкви XV века, основания которых раскопаны в Довмонтовом городке).

До сих пор было принято считать, что уже в середине XV века в Пекине строились также храмы с главой, поставленной прямо на края цилиндрических сводов, перекрывающих ветви подкупольного креста (или, как говорят, «храмы с подпружными арками слитыми со сводами»), причем у этих храмов все три абсиды были закругленные, а крыши — восьмискатные. Основанием для такого мнения служило то, что в Псковской земле до нашего времени сохранились две такие церкви, относившиеся исследователями к XV веку. Одна из них — церковь Георгия со Ввоза — датируется 1494 годом, вторую — церковь Михаила архангела в Кобыльем Городище - принято датировать 1462 годом. Но эта датировка церкви Кобыльего Городища явно ошибочна, хотя в основу ее и положены сообщения летописей. Упоминания в летописях о псковских храмах и их постройках не могут еще сами по себе без подтверждения их исследованием архитектуры служить основанием для датирования сохранившихся памятников. Псковские церкви перестраивались в древности гораздо чаще, чем обычно думают. Особенно широкий размах приняла перестройка псковских храмов в XVI веке. Летописи лишь в редких случаях отмечали эти перестройки…

Церковь Ильи в Торошине не имела никаких черт, которые позволили бы ее отнести к одному из типов псковских храмов XV века. В то же время она обладала особенностями, типичными для псковской церковной архитектуры XVI века. Достаточно хотя бы указать на одну из них — соединение восьмискатного покрытия со ступенчатыми сводами, скрытыми на чердаке. Предполагать, что на этой церкви было шестнадцатискатное покрытие (и, следовательно, постамент под барабаном), невозможно, так как при таком покрытии были бы прямоугольные боковые абсиды. Детали — окна, декоративная обработка — характерны для XVI века. Все это дает основание отнести постройку церкви к XVI веку.

Летописных или иных сведений, которые позволили бы уточнить датировку Торошинского храма, нет. Наиболее раннее из упоминаний о погосте Торошино и церкви Ильи находится в псковской летописи под 1453 годом и сделано в связи с сообщением о проводах архиепископа Новгорода и Пскова Евфимия. Очевидно, что на месте дошедшего до нас Торошинского храма в XV веке существовал какой-то другой.

Торошинский храм иллюстрирует одну из характерных черт творчества псковских каменщиков — их большое внимание к инженерной стороне, к совершенствованию конструкции здания. Введение срощенных со стенами подкупольных столпов говорит о поисках таких конструкций, препятствующих неодинаковой осадке опор главы и ограждающих стен. Древнерусские строители уже с XII века (если не с более раннего времени) применяли разные приемы, позволявшие в какой-то стенени избегать неравномерной осадки столпов и стен, по возможности связывать между собой эти части здания. Вариантом решения этой задачу, принадлежащим XVI веку, является конструкция Торошинской церкви. Западная пара подкупольпых опор здесь была настолько крепко связана со стенами, что их независимая от стен осадка совершенно исключалась. Проходы, ведущие из храма в диаконник и жертвенник, несколько ослабляли связь восточных опор со стенами четверика, но это вполне восполнялось тем, что к этим опорам с востока примыкали стены средней абсиды. Кладка стен абсиды выше (и, возможно, ниже) алтарных проходов была прочно связана с кладкой подкупольпых опор.

Конструкция, примененная в Торошинской церкви, весьма удачна с точки зрения инженерной, но она не столь выгодна в архитектурном отношении. Глухие выступы подкупольпых опор, отрезающие боковые нефы центральной части храма от западной, стесненность боковых нефов не способствовали художественной выразительности интерьера. Растянутость западного членения приводила к чересчур сильной асимметрии и беспокойности в обработке боковых фасадов четверика. Эти обстоятельства, вероятно, воспрепятствовали широкому распространению именно такого варианта решения храма.

Отмеченная нами техническая изобретательность псковских зодчих сочеталась в их творчестве с большой эстетической требовательностью.

Некоторые факты, например обстоятельства реконструкции храма Козьмы и Дамиана с Примостъя после катастрофы 1507 года, убеждают и том, что, когда в силу каких-либо обстоятельств технические соображения приходили в противоречие с эстетическими требованиями, псковские зодчие отдавали решительное предпочтение последним. Но едва ли Торошинский храм был единственным случаем использования псковскими каменщиками слитых со степами подкупольных столпов. Скорее, следует предположить, что были и другие варианты, более приемлемые в эстетическом отношении, о которых мы пока знаем очень мало.